Конституционный Суд РФ опубликовал Определение от 8 июня 2023 года и разрешил вопрос о халатности в отсутствие реально наступившего вреда.

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 8 июня 2023 г. 

об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Богуша Александра Павловича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации 

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя

В.Д.Зорькина, судей А.Ю.Бушева, Г.А.Гаджиева, Л.М.Жарковой, С.М.Казанцева, С.Д.Князева, А.Н.Кокотова, Л.О.Красавчиковой, С.П.Маврина, Н.В.Мельникова,

заслушав заключение судьи Н.В.Мельникова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение жалобы гражданина А.П.Богуша,

у с т а н о в и л :

1. Гражданин А.П.Богуш оспаривает конституционность части первой статьи 293 «Халатность» УК Российской Федерации, устанавливающей уголовную ответственность за халатность, т.е. неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Как следует из представленных материалов, в 2019 году А.П.Богуш обвинялся в том, что, осуществляя полномочия главного государственного таможенного инспектора отдела таможенного оформления и таможенного контроля таможенного поста многостороннего автомобильного пункта пропуска «Матвеев Курган» Таганрогской таможни, в нарушение законодательных актов, регламентирующих деятельность сотрудников таможенных органов Российской Федерации, должностного регламента и требований письма Федеральной таможенной службы России в результате ненадлежащего исполнения своих должностных обязанностей и недобросовестного отношения к службе, осуществив частичный осмотр пересекающего таможенную границу Евразийского экономического союза автомобиля, оснащенного газобаллонным оборудованием, не сообщил о наличии такого оборудования другому сотруднику таможни, не осмотрел багажное отделение автомобиля и не направил его для проведения таможенного осмотра с применением инспекционно-досмотрового комплекса. В свою очередь, другой сотрудник таможни, также действуя халатно, оформил поданную водителем этого автомобиля пассажирскую таможенную декларацию, заверив ее оттиском личной номерной печати, чем удостоверил фактическое проведение таможенного осмотра и разрешил беспрепятственное пересечение таможенной границы на территорию Российской Федерации. За пределами зоны таможенного контроля указанный автомобиль был остановлен сотрудниками ФСБ России. При вскрытии газового баллона, установленного в автомобиле, в рамках проведения оперативно-розыскного мероприятия были обнаружены и изъяты несколько единиц огнестрельного оружия, множество патронов и гильз разных калибров, ручных осколочных наступательных гранат и запалов. По версии следствия, в результате ненадлежащего исполнения заявителем своих обязанностей и недобросовестного отношения к ним было осуществлено незаконное перемещение через таможенную границу ЕАЭС огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывных устройств, ввоз и оборот которых на территории Российской Федерации запрещен, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, подрыв обороноспособности и конституционного строя Российской Федерации, могло привести к непоправимым последствиям в виде гибели неограниченного количества людей и создало прямую угрозу для безопасности граждан Российской Федерации.

Приговором Матвеево-Курганского районного суда Ростовской области А.П.Богуш был оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи 293 УК Российской Федерации. Данный приговор отменен апелляционным постановлением областного суда, а уголовное дело передано на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе. По результатам нового рассмотрения суд признал А.П.Богуша виновным в совершении этого преступления и назначил наказание в виде обязательных работ на срок 200 часов, освободив от его отбывания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. При этом суд отметил, что факты контрабанды огнестрельного оружия, взрывных устройств, боеприпасов и их незаконной перевозки подтверждаются вступившим в законную силу приговором в отношении перевозившего их лица, осужденного по части первой статьи 222, части первой статьи 2221 и части первой статьи 2261 УК Российской Федерации. По мнению суда, несмотря на то что у сотрудников ФСБ России имелась оперативная информация о готовящемся преступлении – для чего было организовано и проведено оперативно-розыскное мероприятие, в ходе которого задержан автомобиль, незаконно перемещаемые предметы изъяты, – до задержания данного автомобиля существовала реальная угроза нарушения охраняемых законом интересов общества и государства, подрыва обороноспособности и конституционного строя Российской Федерации, реальная угроза жизни и здоровью граждан Российской Федерации, в тот момент проходивших через таможенный пост, а также работавших на этом посту, поскольку из показаний допрошенного в судебном заседании свидетеля следует, что в распоряжении сотрудников ФСБ России имелась лишь оперативная информация о возможном нахождении в автомобиле оружия, однако не был известен способ его перемещения. Также судом отмечено, что водитель автомобиля мог воспользоваться перевозимым огнестрельным оружием, боеприпасами и взрывными устройствами, что привело бы к непоправимым последствиям в виде гибели неограниченного количества людей. Кроме того, как указал суд, наличие оперативной информации у сотрудников ФСБ России о преступных намерениях на перемещение оружия и боеприпасов не освобождало заявителя от надлежащего исполнения своих должностных обязанностей при проведении таможенного контроля и таможенного оформления автомобиля, пересекающего границу Российской Федерации.

Правомерность вынесенного приговора подтверждена апелляционным постановлением областного суда, а доводы жалоб стороны защиты о провокации со стороны сотрудников ФСБ России, об отсутствии состава инкриминируемого преступления ввиду ненаступления реальной общественной опасности отклонены. Кассационная жалоба на решения судов первой и второй инстанций оставлена без удовлетворения постановлением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции, признавшим правильной квалификацию действий А.П.Богуша по части первой статьи 293 УК Российской Федерации.

В передаче последующей кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции отказано постановлением судьи Верховного Суда Российской Федерации, с которым согласился заместитель Председателя этого суда, указав на реальность возникшей вследствие деяния А.П.Богуша угрозы.

По мнению заявителя, часть первая статьи 293 УК Российской Федерации в истолковании, данном ей судами, не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2) и 46 (части 1 и 2), поскольку позволяет суду признавать лицо виновным в халатности в отсутствие реально наступившего вреда.

2. Конституция Российской Федерации определяет Россию как демократическое правовое государство, где человек, его права и свободы являют собой высшую ценность, и обязывает государство к признанию,

соблюдению и защите прав и свобод, гарантирует их судебную защиту, обеспечение их правосудием на основе равенства перед законом и судом, обязывает, гарантируя охрану достоинства граждан, создавать условия для взаимного доверия государства и общества (статьи 1, 2 и 18; статья 19, часть 1; статья 46, часть 1; статья 751), что предрешает конституционно-правовые требования к законам, опосредующим отношения граждан с публичной властью, в том числе вводящим меры юридической ответственности. Из названных положений Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 2), 17, 45 (часть 1), 71 (пункты «в», «о»), 72 (пункты «б», «к» части 1) и 76 (части 1 и 2) следует, что в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, обеспечения законности, правопорядка, государственной и общественной безопасности, а также в иных конституционно значимых целях федеральный законодатель не только вправе, но и обязан использовать все доступные – в рамках предоставленных ему дискреционных полномочий – средства, включая установление уголовной ответственности за те или иные деяния, руководствуясь при этом общими принципами юридической ответственности, которые имеют универсальное значение и по своей сути относятся к основам конституционного правопорядка.

При этом принципы правового государства и справедливости предопределяют необходимость формальной определенности и непротиворечивости правового регулирования при согласованности предметно связанных между собой норм разной отраслевой принадлежности, поскольку конституционное равноправие может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания нормы, исключающего противоречивую правоприменительную практику и предполагающего одинаковый подход к лицам, находящимся в равных или сходных условиях. Иное ослабляет гарантии государственной защиты прав, свобод и законных интересов граждан (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года № 11-П, от 27 мая 2003 года № 9-П, от 27 июня 2013 года № 15-П, от 22 апреля 2014 года № 12-П, от 14 июля 2015 года № 20-П и др.).

Требование правовой определенности, обязывая излагать законодательство с достаточной точностью, вместе с тем не исключает использования оценочных или общепринятых понятий, значение которых должно быть доступно для восприятия и уяснения субъектами правоотношений непосредственно из содержания конкретного нормативного положения или же из системы взаимосвязанных положений, рассчитанных на применение к неограниченному числу правовых ситуаций, либо с выявлением более сложной взаимосвязи правовых предписаний, в частности в разъяснениях судов. Судебная же власть, руководимая принципами самостоятельности, справедливого, независимого и беспристрастного правосудия (статьи 10, 118 и 120 Конституции Российской Федерации), по природе своей предназначена для разрешения споров и дел, в том числе на основе норм, изложенных с применением оценочных понятий (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 марта 2013 года № 5-П, от 31 марта 2015 года № 6-П, от 8 декабря 2017 года № 39-П, от 24 мая 2021 года № 21-П и др.).

3. Закрепляя в положениях главы 30 ответственность за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, Уголовный кодекс Российской Федерации относит к ним и статью 293, определяющую халатность как неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Лицо, совершающее данное преступление, не предвидит или самонадеянно рассчитывает на предотвращение вредных последствий своего недобросовестного отношения к службе. При халатности причинная связь между деянием и наступившими последствиями опосредуется поведением других лиц или природными явлениями. В качестве последствий преступления, предусмотренного частью первой статьи 293 УК Российской Федерации, законодатель указывает крупный ущерб, а также (альтернативно) существенный вред, причиненный правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства. Эти обстоятельства должны быть установлены и доказаны, что применительно к оценке существенности нарушения прав и законных интересов граждан или организаций, имеющих неимущественный характер, либо охраняемых законом интересов общества или государства предполагает выяснение и доказывание, в частности, какие именно право или законный интерес были нарушены, какова их социальная значимость и, следовательно, общественная опасность посягающего на них деяния – с мотивировкой вывода о наличии соответствующего признака в составе халатности (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 мая 2021 года № 21-П).

Оспариваемая норма применяется во взаимосвязи с положениями Общей части УК Российской Федерации, устанавливающими, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина; объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается (статья 5); основанием уголовной ответственности выступает совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (статья 8). Лицо подлежит привлечению к уголовной ответственности лишь за указанные в уголовном законе действия (бездействие) и только тогда, когда оно предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (части вторая и третья статьи 26 данного Кодекса).

4. Понятие «существенный вред, причиненный правам и законным интересам и охраняемым законом интересам общества и государства», как и всякое оценочное понятие, получает наполнение в зависимости от фактических обстоятельств конкретного дела и при надлежащем толковании законодательных терминов в правоприменительной практике. Из этого же исходит и Пленум Верховного Суда Российской Федерации, отметивший в постановлении от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», что, признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям, суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательно- мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака (пункт 19).

Таким образом, часть первая статьи 293 УК Российской Федерации сама по себе не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в обозначенном им аспекте.

Проверка же законности и обоснованности вынесенных по конкретному делу судебных актов не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, который в силу частей третьей и четвертой статьи 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона

«О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации

о п р е д е л и л :

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Богуша Александра Павловича, поскольку она не отвечает требованиям

Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

№ 1404-О