На этой неделе в приемную Конституционного Суда РФ на Ильинке – 21 в Москве, подали жалобу на нарушение конституционных прав положениями части 1 статьи 111 и ст. 112 Уголовного Кодекса РФ, в части порядка определения тяжести вреда здоровью повлекшего психическое расстройство.

Ранее данные вопрос неоднократно уже поднимался нами, и обсуждался в интервью с коллегами.

Поданная нашим Центром жалоба касается нарушения положениями части 1 статьи 111 и ст. 112 Уголовного Кодекса РФ принятого Федеральным Законом от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 25.03.2022) применяемой во взаимосвязи с пунктом 3 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522, конституционного права Заявителя на защиту от преступлений и злоупотреблений властью, обеспечению права потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, гарантируемой ст. 52 Конституции РФ, в той части, в которой оспариваемая норма позволяет правоприменителю произвольным порядком определять тяжесть психического расстройства, причинённого при совершении преступления.

Основанием к рассмотрению дела является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации, оспариваемые заявителем законоположения части 1 статьи 111 и ст. 112 Уголовного Кодекса РФ и взаимосвязанные положения пункта 3 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522, в части установления тяжести причинения психического вреда здоровью.

Неопределенность правового регулирования части 1статьи 111 УК РФ и ст. 112 УК РФ порождает невозможность однозначного толкования правовой нормы, что приводит к необоснованному расширению дискреционных полномочий правоприменителя, результатом которого становится нарушение оптимального баланса интересов прав потерпевшего и прав обвиняемого. Низкое качество правового регулирования, в силу которого затрудняется применение соответствующей правовой нормы, лишают потерпевшего права на доступ к правосудию и получение компенсации, подрывают возможность восстановления социальной справедливости, что порождает негативные общественные и социально-экономические явления. Создается ситуация непредсказуемого применения закона и применения уголовного закона по аналогии.

• Обстоятельства дела Заявителя.

Заявитель – 1947 г.р., пенсионер и инвалид 2 группы, был избит во дворе своего дома. В результате Заявителю были причинены повреждения следующего характера: закрытый первичный вывих левой плечевой кости, посттравматическая тотальная плечевая плексопатия с умеренным болевым синдромом, умеренный монопарез (частичный паралич) левой руки, контрактура левого плечевого сустава, атрофия мышц левого плечевого сустава, посттравматический разрыв надостной и подостной мышц левого плечевого сустава, разрывы сухожилий надостной и подостной мышц, частичный разрыв сухожилия подлопатной мышцы, разрыв передне-верхнего сегмента суставной губы суставной впадины лопатки, разрыв акромиально-ключичного сустава, ротационный подвывих позвонка С 1 слева, Spinabifidaposterior позвонка С 1. Кроме того, в связи с травмирующей ситуацией у Заявителя возникло и психическое расстройство – проявление длительной и стойкой дезадаптации средней степени.

05 февраля 2018 г. было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 112 УК РФ. На основании постановления старшего дознавателя ОД ОП №3 МУ МВД была проведена психолого-психиатрическая экспертиза. Согласно выводам эксперта у обнаружились признаки хронического психического расстройства, в виде органического тревожного расстройства смешенного (ситуационно-обусловленного, а так же атеросклеротического, сосудистого, травматического, дисметаболического) генеза, тревожно – фобический синдром. Органическое тревожное расстройство смешанного генеза в состоянии стойкой и длительной декомпенсации спровоцировано и имеет причинно-следственную связь с криминальной ситуацией. Потерпевший находится в состоянии стойкой длительной декомпенсации на фоне органического тревожного расстройства, которая проявляется у него стойкими нарушениями сна с тревожными опасениями за свою жизнь и состояние своего жилищ, нарушением жизненного стереотипа (постоянно испытывает чувство опасности, душевного дискомфорта и беспомощности), т.е., криминальными событиями причинен вред его психическому здоровью. При этом Квалификация степени тяжести причиненного вреда здоровью установлена не была, так как относится к компетенции судебно-медицинской экспертизы (Постановление Правительства РФ от 17 августа 2007 года №522).

01 апреля 2019 года по 15 апреля 2019 года, была проведена судебно-медицинская экспертиза материалов уголовного дела, результатом которой стало Заключение комиссии экспертов от 10 апреля 2019 года. Согласно заключению комиссии экспертов потерпевшему причинен средний тяжести вред здоровью. «Вопрос №2 если да, то какова степень тяжести, причиненного вреда здоровью (Ответ) При разработке квалификационных признаков (юридического критерия) к каждой степени тяжести вреда здоровью в виде психического расстройства и медицинских критериев к ним следует учитывать, что в отношении потерпевших с психическими расстройствами равноценным аналогом критерия «утрата общей трудоспособности» может рассматриваться критерий «дезадаптация». Под дезадаптацией можно понимать возникающее вследствие психического расстройства нарушение личностного функционирования в разных сферах жизнедеятельности – социальной, семейной, трудовой. При разных психических расстройствах может наблюдаться от одного до нескольких вариантов нарушения этих сфер, определяя разные совокупности видов дезадаптации. В данной судебной ситуации следует рассматривать у потерпевшего течение психического расстройства, как проявление «длительной» и «стойкой» дезадаптации средней степени, т.е. в соответствии со ст. 112 УК РФ – средний тяжести вред здоровью.

20 мая 2021 года судьей Мирового судебного участка было вынесено постановление о прекращении уголовного дела в отношении обвиняемого по ч. 1 ст. 112 УК РФ, на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и ст. 78 УК РФ, в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Гражданский иск о взыскании морального и материального вреда в рамках уголовного дела на основании ч. 2 ст. 306 УПК РФ, оставлен без рассмотрения.

10 сентября 2021 года судьей Якутского городского суда было вынесено Апелляционное постановление об оставлении постановления мирового судьи судебного участка № 59 без изменения, а моей апелляционной жалобы – без удовлетворения.

31 января 2022 года судебная коллегия по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции кассационным определением по делу оставила вышеуказанные решения в силе.

09 июня 2022 года постановлением судьи Верховного Суда РФ отказано в передаче кассационной жалобы на рассмотрение в судебном заседании суда кассационной инстанции.

07 июля 2022 года Заместитель Председателя Верховного Суда РФ не нашел оснований для отмены постановления судьи Верховного Суда РФ от 09 июня 2022 года.

Степень тяжести вреда здоровью, ввиду взаимосвязанных положений ст. 111 УК РФ, ст. 112 УК РФ и Постановления Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522 (пункт 6) определяется врачом – судебно-медицинским экспертом медицинского учреждения либо индивидуальным предпринимателем, обладающим специальными знаниями и имеющим лицензию на осуществление медицинской деятельности, включая работы (услуги) по судебно-медицинской экспертизе.

При этом статья 3 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522, носит отсылочный характер, предусматривающий, что вред, причиненный здоровью человека, определяется в зависимости от степени его тяжести (тяжкий вред, средней тяжести вред и легкий вред) на основании квалифицирующих признаков, предусмотренных пунктом 4 настоящих Правил, и в соответствии с медицинскими критериями определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утверждаемыми Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

Вместе с тем, в Правилах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522 дается определение центрального понятия “вред здоровью”, и это единственный документ, в котором данное понятие раскрывается. В Медицинских критериях разъясняется, что такое “медицинский критерий” (п. 2), что такое “вред здоровью, опасный для жизни” (п. 6.1 и п. 6.2), “потеря зрения” (п. 6.3), “потеря речи” (п. 6.4), “потеря слуха” (п. 6.5), “потеря какого-либо органа или утрата органов его функций” (п. 6.6), “прерывание беременности” (п. 6.7), “неизгладимость” повреждения (п. 6.10), “профессиональная трудоспособность” (п. 6.12). В п. 5 Медицинских критериев определение вреда здоровью лишь повторяется с соответствующей ссылкой на п. 2 Правил. Вместе с тем, исходя из указанного выше логического ряда определений, необъяснимо выпадают такие не менее важные понятия, как “психическое расстройство” (п. 6.8), “заболевание наркоманией и токсикоманией” (п. 6.9), “общая трудоспособность” (п. 6.10) и ряд других. Их трактовка не столь однозначна, чтобы допустить необязательность определения.

Строго говоря, «психическое расстройство» является квалифицирующим признаком тяжкого вреда здоровью (ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, далее – УК РФ), а не медицинским критерием данного квалифицирующего признака. Как указано в п. 2 Медицинских критериев, «медицинские критерии являются медицинской характеристикой квалифицирующих признаков». Но если по отношению к целому ряду квалифицирующих признаков необходимые медицинские характеристики приведены (например, для квалифицирующего признака «вред здоровью, опасный для жизни» приведено 30 медицинских критериев, характеризующих непосредственную опасность для жизни, и еще 10 критериев в виде угрожающего жизни состояния), то для квалифицирующего признака «психическое расстройство» не приведено, ни одного медицинского критерия (не дано, ни одной его медицинской характеристики).

Во всяком случае, по отношению к психическим расстройствам в одном из комментариев указано, что «не каждое психическое расстройство следует рассматривать как тяжкий вред здоровью. Должен быть разработан и утвержден Министерством здравоохранения, специальный перечень психических расстройств, который заведомо относит их к тяжкому вреду здоровью». Но по состоянию на 2023 год такого перечня нет, и эксперты остаются с указанной проблемой один на один и вынуждены применять закон по анологии.

В связи с этим возникают вопросы с квалификацией степени тяжести вреда здоровью. Правовая регламентация зачастую не учитывает развития медицины. Так, согласно ст. 111 УК РФ психическое расстройство признается тяжким вредом здоровью. И хотя в медицине классифицируют психические расстройства по признакам обратимости-необратимости, продолжительности протекания, опасности для жизни и т.п., нормативная база не позволяет выделять среди них относимые к легкому вреду здоровью. Тем не менее, специалисты по судебно-психиатрической экспертизе считают, что временные психические расстройства непсихотического уровня следует расценивать как вред здоровью средней тяжести или легкий, но для возможности такого вывода по конкретным уголовным делам это положение должно быть нормативно урегулировано.

В диспозициях норм Особенной части УК РФ, где речь идет о действиях, связанных с причинением физического вреда, в подавляющем большинстве случаев имеется в виду вред, характеризующийся телесными повреждениями. И лишь незначительное число норм посвящено ответственности за причинение психического вреда (например, ч. 1 ст. 111, ч. 3 ст. 137 УК РФ).

Согласно п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, помимо характера, установлению по уголовному делу подлежит также и размер вреда, причиненного преступлением.

Не вызывает сомнений, что установление размера вреда, причиненного преступным деянием, имеет важное значение, которое определяется двумя аспектами:
– размер вреда может прямо влиять на квалификацию деяния. Например, градация вреда по степени тяжести для здоровья образует три различных состава (ст. 111, 112 и 115 УК РФ);
– размер вреда, даже если он не влияет на квалификацию, оказывает влияние на степень ответственности лица и, как следствие, на назначаемое ему в дальнейшем наказание.

В международной судебной практике имелся прецедент, когда термины «душевная болезнь» и «душевнобольной» были подвергнуты критике со стороны ЕСПЧ. Так, в параграфе 26 постановления по делу № 58973/00 «Тамара Ракевич против Российской Федерации» от 28 октября 2003 года Европейский суд по правам человека указал, что «термин «душевнобольной» не поддаётся точному определению, поскольку психиатрия является развивающейся областью, как с точки зрения медицины, так и с точки зрения социальных подходов». В более поздней редакции УК РФ, принятой в 1996 году, несколько устаревшее понятие «душевной болезни», было заменено на «психическое расстройство», что более соответствовало принятой медицинской квалификации болезней (МКБ-10). Однако в классификации психических болезней МКБ-10, указывается, что понимается под психическим расстройством. Во всей классификации используется термин «расстройство», поскольку термины «болезнь» и «заболевание» вызывают при их использовании еще большие сложности. «Расстройство» не является точным термином, но в МКБ-10 под ним подразумевается клинически определенная группа симптомов или поведенческих признаков, которые в большинстве случаев причиняют страдание и препятствуют личностному функционированию. При этом само понятие «психическое расстройство» никак не характеризует степень выраженности социальной дезадаптации, длительности, стойкости. Этот подход отражен и в подзаконных УК РФ нормативных документах, посвященных вопросам определения степени тяжести вреда здоровью. Так, согласно подп. «а» п. 4 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 г. N 522, самостоятельным квалифицирующим признаком тяжкого вреда здоровью является «психическое расстройство». В соответствии с требованием, содержащимся в п. 3 Правил, Министерство здравоохранения и социального развития РФ своим приказом от 24 апреля 2008 г. N 194н утвердило Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (далее ‒ Медицинские критерии). В п. 6.8. этого документа к тяжкому вреду отнесено «психическое расстройство», возникновение которого должно находиться в причинно-следственной связи с причиненным вредом здоровью, т.е. быть его последствием. Таким образом, буквальная трактовка пункта 6.8. действующих медицинских критериев определения тяжести вреда здоровью позволяет квалифицировать преходящее психическое расстройство в форме «Острая реакция на стресс» легкой степени, симптомы которого исчезают в течение одной недели, как тяжкий вред здоровью. При этом такое толкование является единственно возможным, ввиду чего практика вынуждена идти другим «противозаконным путем» применяя закон по аналогии.

Выделить какую-либо определённую группу «тяжелых» психических расстройств не представляется возможным, поскольку психические расстройства одной нозологической формы могут протекать совершенно по-разному – от преходящих нарушений, проявления которых исчезают в течение короткого срока, до тяжелых стойких нарушений, вызывающих значительную дезадаптацию пострадавших. В п. 6.12 указан такой квалифицирующий признак тяжкого вреда здоровью, как «полная утрата профессиональной трудоспособности», что не соответствует действительности, поскольку в ст. 111 УК РФ буквально записано следующее: «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, или… вызвавшего… заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности». Иными словами, только сочетание «заведомости» и «полной утраты профессиональной трудоспособности» является квалифицирующим признаком тяжкого вреда здоровью. Судебно-медицинский эксперт, при этом, не может и не должен устанавливать мотивы действий, знание или незнание виновным профессии пострадавшего, что не позволяет корректно использовать критерии определения утраты профессиональной трудоспособности к определению тяжести психического расстройства, применяя, таким образом, имеющийся закон в замен отсутствующего.

Статья Уголовного Кодекса Российской Федерации содержит исчерпывающий перечень квалифицирующих признаков тяжкого вреда здоровью и не является бланкетной.

Сущность нормативных правовых актов предполагает строго фиксированный смысл используемых в них языковых выражений, однозначность основных положений, внутреннюю непротиворечивость и соответствие тем законам, для реализации которых они принимаются. Проведенный анализ Закона, Правил и Медицинских критериев определения тяжести вреда, причиненного здоровью человека, показывает их несоответствие (в большей или меньшей мере) предъявляемым требованиям.

В экспертной и правоприменительной практике существует потребность не только в актуализации указанных нормативных правовых актов, но и в исправлении и гармонизации с уголовным законом целого ряда заложенных в них положений («методических императивов»), основополагающие из которых касаются понятийного аппарата и границ компетенции судебно-медицинского эксперта. В результате в них должна быть строго выдержана система соотношения понятий в ряду: повреждение (заболевание, патологическое состояние) – медицинский критерий – квалифицирующий признак (и далее – вред здоровью, состав преступления, статья УК РФ).

Согласно Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (статья 46, часть 1); решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (статья 46, часть 2); Отказывая во всех обжалуемых Быковским В.Д., судебных актах, суды исходили из формального признака, указывая, что судом первой инстанции нормы УПК РФ, в части прекращения уголовного дела, применены правильно, при этом игнорируя, что суть всех жалоб, которая заключается в неправильном применении судом первой инстанции нормы материального права при квалификации тяжести вреда здоровью и как следствие лишение потерпевшего Быковского В.Д., Конституционных гарантий, таких как доступ, к правосудию, поскольку через право на доступ к правосудию потерпевший реализует свое право на судебную защиту. Само право на доступ к правосудию относится к гарантии права на судебную защиту, а реализация потерпевшим его прав в отдельных стадиях уголовного процесса направлена на конечную цель – получение судебной защиты нарушенных или ограниченных преступлением прав и законных интересов. Реализация таких гарантий, как доступ к правосудию, в полной мере отражает интересы потерпевшего, и создает возможность для активного участия в уголовном процессе, позволяет влиять на действия и решения государственных органов и должностных лиц, ведущих уголовное судопроизводство, для надлежащей защиты нарушенных преступлением прав и интересов с целью достижения правосудия (получение судебной защиты) и получения возмещения причиненного ему преступлением ущерба.

Отсутствие критериев определения тяжести психического расстройства, вынуждает экспертов и суды применять критерии об утрате трудоспособности к определению тяжести психического расстройства, т.е. фактически применяют закон по аналогии, что противоречит требованиям ч. 2 ст. 3 Уголовного кодекса РФ и Конституции РФ.

Потерпевший считает, что все те неопределенности правового регулирования, определения степени тяжести вреда здоровью при психическом расстройстве, дают возможность специалистам самим по аналогии или на «глаз» определять степень тяжести и как следствие квалификацию статьи, для преступления совершенного против потерпевшего.

Именно на основании данного заключения, 20.05.2021 года мировым судьей судебного участка № 59 города Якутска РС (Якутия) по ходатайству подсудимого Илларионова Д.В. и его защитника Яковлева В.Ю было прекращено уголовное дело по обвинению Илларионова Д.В. в совершении преступления предусмотренного частью 1 статьи 112 УК РФ, ввиду истечения срока давности уголовного преследования. С чем Быковский В.Д., был категорически не согласен, так как в соответствии с Заключением судебно психолого-психиатрической комиссии экспертов от 01 марта 2018 года №148, а так же Заключением комиссии экспертов №272/19 от 10 апреля 2019 года, судом должен был учтен вред здоровью, не связанный с нарушением анатомической целостности или физиологических функций органов и тканей, то есть психическое расстройство, который квалифицируется по статье 111 часть 1 УК РФ.

Жизнь и здоровье человека и гражданина согласно Конституции Российской Федерации, являются высшей ценностью и охраняются государством (статья 41), и в этом смысле, охрана и защита здоровья должна выражаться не только в защите от посягательств на эти ценности, но и неотвратимости наказания лица, посягающего на жизнь и здоровье человека и гражданина.

Между тем неоднозначность подхода медицинских критериев к классификации причинения степени тяжести вреда здоровью, создает предпосылки для нарушения конституционного принципа равенства при реализации права на доступ к правосудию и судебную защиту в отношении граждан, обжалующих решения и действия (бездействие) должностных лиц межрайонного следственного отдела.

Квалифицирующими признаками тяжести вреда, причиненного здоровью человека, являются:
а) в отношении тяжкого вреда: вред, опасный для жизни человека; потеря зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрата органом его функций; прерывание беременности; психическое расстройство; заболевание наркоманией либо токсикоманией; неизгладимое обезображивание лица; значительная стойкая утрата общей трудоспособности не менее чем на одну треть; полная утрата профессиональной трудоспособности;
б) в отношении средней тяжести вреда: длительное расстройство здоровья; значительная стойкая утрата общей трудоспособности менее чем на одну треть;
в) в отношении легкого вреда: кратковременное расстройство здоровья; незначительная стойкая утрата общей трудоспособности.

5. Для определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, достаточно наличия одного из квалифицирующих признаков. При наличии нескольких квалифицирующих признаков тяжесть вреда, причиненного здоровью человека, определяется по тому признаку, который соответствует большей степени тяжести вреда.

Таким образом, критерии судебно-медицинской оценки вреда здоровью в случаях психических расстройств детально не оговорены ни в действующих нормативных документах, ни в научной судебно-медицинской литературе. В настоящее время подход к оценке вреда здоровью в случаях психических расстройств во всех случаях с применением п. 6.8. действующих медицинских критериев определения тяжести вреда здоровью, не обоснован с современных научных терминологических и клинических позиций.

Отсутствие единых стандартов, выработанных методик, подходов в части медицинских критериев для определения степени тяжести вреда здоровью, приводит к применению уголовного закона по аналогии и не дает возможности потерпевшим вследствие причинения вреда здоровью, гарантированно иметь, а самое главное реализовывать основные права и свободы, Закрепленные в Конституции Российской Федерации.

Случай Заявителя не является редким или единичным. Проблема правовой неопределенности ст. 111 УК РФ и ст. 112 УК РФ, в части определения степени тяжести вреда здоровью, когда речь идет о психическом расстройстве – является системной проблемой, требующей законодательного урегулирования, поскольку в существующем истолковании является препятствием в реализации конституционных прав потерпевших от преступлений (ст. 52 Конституции РФ).

Примеры случаев из практики отдела сложных экспертиз ГБУЗ «Бюро СМЭ» Государственное бюджетное учреждение здравоохранения города Москвы «Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы», которые иллюстрируют обоснование тяжести вреда на основе оценки длительности и выраженности нарушений адаптации.

Пример №1

Г.., 40 лет, подвергалась избиению, над ней были совершенны насильственные действия сексуального характера.

При анализе медицинских документов у Г., в связи с эпизодом травмирующей ситуации были установлены следующие повреждения: закрытая черепно-мозговая травма: сотрясение головного мозга, рана мягких тканей и кровоподтеки головы и левой верхней конечности.

Комиссия экспертов с участием судебного психиатра пришла к выводу, что Г., до и в период совершения против нее противоправного деяния каким – либо психическим расстройством не страдала. В результате совершенного противоправного деяния у Г., развилось психическое расстройство в форме «Смежной и депрессивной реакции, обусловленной расстройством адаптации» (по МКБ-10: F43.22) Классы Международной Классификации Болезней -10 / F00-F99, проявлявшиеся снижением фона настроения, нарушением сна, настороженностью, подозрительностью, тревожностью, навязчивыми воспоминаниями, фиксированностью негативных переживаний, что выявлялось так же экспертами при проведении амбулаторной комплексной экспертизы, спустя 6 месяцев после происшествия. Диагностируемое Г., психическое расстройство находилось в прямой причинно-следственной связи с психотравмирующими переживаниями, связанные с причинением ей травмы. К моменту производства экспертизы у Г., произошла нивелировка указанной симптоматики, признаков какого-либо психологического расстройства не обнаруживалось. Таким образом, установленное у Г., временное расстройство психической сферы повлекло за собой расстройство здоровья на срок свыше 21 дня, но менее 120 дней. При этом отмечавшиеся у нее психические расстройства определяли ограничения в общении, контроле своего поведения и трудовой деятельности, укладывающиеся в параметры дезадаптации средней степени тяжести. Поэтому по признакам длительности и выраженности дезадаптации выявленные психические расстройства были расценены судебно-медицинской экспертной комиссии как средней тяжести вред, причиненный здоровью человека.

Пример №2

В присутствии несовершеннолетней С., были совершены противоправные действия в отношении ее матери, в голову которой был произведен выстрел из огнестрельного оружия, и от причиненных повреждений наступила смерть. Как следует из представленных материалов уголовного дела и медицинский документов, в связи с этим каких либо телесных повреждений у С., не было установлено.

В результате причинения смерти ее матери, свидетелем которого стала несовершеннолетняя С.,у нее развился психическое расстройство в виде «Расстройства адаптации с преобладанием нарушения других эмоций» (F-43.23 по МКБ-10), о чем свидетельствовал анализ материалов уголовного дела и обследования в ходе комиссионной судебно-медицинской экспертизы, а именно: в результате перенесенного объективно значимого стрессового события у С., наблюдалось состояние эмоционального истощения, повышенной тревожности, некоторое снижение продуктивности психической деятельности, потребности в поддержке и эмоциональном участии, в сочетание с повторными переживаниями психотравмирующей ситуации в виде навязчивых воспоминаниях и кошмарных снах на фоне выраженной склонности к вытеснению психотравмирующих переживаний, что выявлялось при проведении повторной экспертизы спустя 6 месяцев.

Между развитием психического расстройства в форме «Расстройства адаптации с преобладанием нарушения других эмоций» имеется причинно-следственная связь. Указанное психическое расстройство у С., имело длительное, затяжное волнообразное течение. В связи с повторными переживаниями событий в ходе судебно-следственных действий наступившее ухудшение повлекло за собой расстройство здоровья на срок свыше 21 дня (в течении 6 месяцев), однако является неглубоким (отсутствовала психическая симптоматика, выраженные нарушения социальной адаптации).По степени выраженности психических нарушений соответствовала стойкой дезадаптации средней степени (ограничению способности к контролю своего поведения, общению со сверстниками, с трудностями сосредоточения, усвоения новой информации).

Таким образом, установленное у С., психическое расстройство в форме «Расстройства адаптации с преобладанием нарушения других эмоций» (F-43.23 по МКБ-10),повлекло за собой временное расстройство здоровья на срок свыше 21 дня. По этому признаку, согласно п.7.1 «Медицинский критериев определения степени тяжести вреда, причененых здоровью человека», утвержденных Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 №194н, было квалифицированно как средний тяжести вред, причиненный здоровью человека.

• Требования к КС РФ, изложенные в жалобе:

1. Признать положения пункта 1 статьи 111 и пункта 1 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 3 Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17 августа 2007 года № 522 – не соответствующими ст. 52 Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой в силу своей неопределенности эти положения порождают возможность их неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения при определении степени тяжести вреда здоровью.
2. Обязать Федерального законодателя установить правовое регулирование установления тяжести вреда здоровью во взаимосвязи с критериями определения тяжести психического расстройства.